Квалификации составов криминальных банкротств
Действующий Уголовный кодекс РФ формулирует составы криминального банкротства за фиктивное и преднамеренное банкротство, а также за незаконные действия при банкротстве (ст. 195-197 УК РФ) по типу материальных, имеющих «бланкетный» характер, что в правоприменительной практике ведет к негативным процессуальным последствиям, поскольку проблематично установить причинно-следственную связь между наступлением имущественного ущерба и действиями, которые законодательно в УК РФ четко не квалифицированы и не дифференцированы в условиях активного социально-экономического роста страны.
В условиях отсутствия четкой дифференциации преступных деяний в банкротстве, действующий УК РФ для объективной квалификации преступлений прямо не отсылает нас к нормам гражданского законодательства, но правоприменитель, по умолчанию, вынужден обращаться к практике арбитражных судов по делам о банкротстве, поскольку гражданская отрасль права в этой сфере динамично развивается, в то же время большое количество частных изменений закона приводит правоохранительные органы к неразрешимым затруднениям при квалификации. Результатом такого нормативного заимствования становятся как незаконные постановления о привлечении к уголовной ответственности, так и незаконные постановления о прекращении уголовного преследования, также на этапе вариативной квалификации преступлений процветает укоренившаяся коррупция и другие должностные преступления.
Разграничение составов преступлений в сфере банкротства
Дискуссионным в правоприменительной практике остается вопрос разграничения преступлений, связанных с криминальным банкротством, с квалификацией мошенничества. Уголовный закон определил непосредственную квалификацию незаконного банкротства именно через статьи криминального банкротства (ст. 195-197 УК РФ): в случаях, когда действия преступника направлены не на завладение имуществом, а на отчуждение обремененного долгами имущества. То есть субъект, предвидя реальную возможность или неизбежность признания банкротом, совершает различные манипуляции с имуществом и информацией о нем в целях уменьшения имущественной массы должника (ст. 195 УК РФ); при преднамеренном создании признаков банкротства с целью дальнейшего его объявления несостоятельным (ст. 196 УК РФ), при этом признаки банкротства создаются путем заключения заведомо невыгодных (ухудшающих финансовое состояние предприятия, несоответствующих нормальной хозяйственной практике) или фиктивных сделок, создающих фиктивные задолженности, которые признаются субъектом данного преступления для объявления компании банкротом.
Здесь необходимо отметить, что исходя из положений гражданского законодательства о банкротстве, к которому мы вынуждены обращаться за терминологией и понятийным аппаратом криминального банкротства, субъект криминального банкротства объективно признает причинение вреда кредиторам в силу доведения компании до банкротства и выражает готовность возместить вред, причиненный кредиторам, в результате применения к должнику конкурсного производства. Намеренность причинения вреда в отличие от мошенничества отрицается.
При фиктивном банкротстве отсутствуют объективные признаки банкротства компании (ст. 197 УК РФ), цель преступника – использование процедур банкротства с целью некоторой «оптимизации» бизнеса: получение отсрочки, рассрочки платежей, прощение всего долга или его части и т.д. Здесь ущерб складывается из убытков, возникших вследствие уменьшения объема имущественных обязательств должника, а также невыполнения или несвоевременного исполнения обязательств.
Мошенничество предполагает причинение прямого ущерба имуществу собственника, но статьи криминального банкротства указывают на возникновение ущерба кредиторам, которые имеют только обязательственное право требования определенной доли имущества должника, при этом право собственности на имущество должника у них отсутствует. Также ущерб возникает ввиду уменьшения имущественной массы должника, упущенной выгоды, в виде утраченных долей кредиторов, в уменьшении налоговой базы и т.д. Иными словами, любое корыстное извлечение субъектом преступления материальных выгод для себя или других лиц. На практике фиктивные и незаконные сделки уже имеют более или менее сформировавшиеся критерии для квалификации.
Но отсутствует однозначная оценка квалификации криминальных схем, достаточно устойчиво сложившихся в теневой экономике и используемых многими участниками экономического сектора. В этих схемах субъект преступления создает несколько подконтрольных организаций и использует такую группу компаний для незаконной оптимизации бизнеса путем перераспределения активов между подконтрольными предприятиями посредством процедур банкротства. Также часто используется незаконный захват имущества должника через процедуру банкротства.
Необходимо признать, что такие профессионально организованные преступления невозможно реализовать без содействия «лояльных» арбитражных управляющих, судей, должностных лиц правоохранительных органов и т.д. Нередко в качестве дополнительного «аргумента» в отношении должника, как правило, предпринимателя, руководителя или основного участника коммерческой организации, заводится уголовное дело, в остальной части незаконный захват имущества должника – это только технические и «юридические» детали.